Хюррем, наложница из Московии - Страница 75

Хафза Султан улыбнулась, заставив себя разогнать мрачные мысли, вытащила из кафтана увесистый кошель и бросила главной лекарше. Та поймала его на лету, поцеловав и приложив ко лбу, а затем еще раз вознесла молитву за отца ребенка и его мать.

Тем временем Валиде Султан наклонилась к Хюррем, чтобы поцеловать ее в лоб. Но девушка ловко встала и поцеловала ей руку. В сине-зеленых глазах Хюррем дрожали слезы счастья.

Хафза Султан обняла прильнувшую к ней девушку. Та вся дрожала. У нее у самой навернулись на глаза слезы, когда она целовала Хюррем в лоб. «Как давно я уже не плакала, – подумала Хафза, – даже от радости. Да благословит тебя Аллах, Хюррем Ханым, – тихо произнесла она. – Желаю тебе родить нашему повелителю здорового и благополучного ребенка. Я желаю, чтобы ребенок был прекрасен, как и его мать».

Хюррем, охваченная искренней благодарностью, три раза поцеловала руку Валиде и три раза приложила ее ко лбу. Морщинистые руки женщины были мокрыми от слез Хюррем. Но волосы Хюррем тоже попали слезы со щеки Валиде: «Я обязана вам своим счастьем, матушка. Если бы не ваша милость, то Хюррем бы не довелось осчастливить повелителя». Хафза Султан вытерла слезы: «Девушка, счастье дает и забирает один лишь Аллах. Лишь одному ему ведомо, что нам предначертано судьбой. А мы – орудия Его воли. Если бы Он не решил, что тебе предначертано судьбой родить ребенка султана Сулеймана, то, чтобы мы ни делали, все было бы напрасно. Я только хочу сказать, Хюррем, девушка, что и ты тоже орудие Аллаха. Аллах повелел тебе родить ребенка моему сыну. Так что благословляю тебя, Хюррем Ханым».

Она еще раз погладила Хюррем по голове и внезапно повернулась к служанкам: «Чего вы тут стоите, немедленно начинайте приготовления!» Любовь и нежность в ее голосе пропали, теперь в нем звучала железная воля. «Хюррем Ханым подарит ребенка нашему повелителю. Вы должны немедленно сделать все для ее удобства. Пусть рука ее отныне не касается ни холодной, ни горячей воды. Теперь каждую ночь у нее в покоях будет дежурить лекарша, а если потребуется, то пусть зовут и главную. Ей нужно добавить новых служанок. Нужно внимательнее следить за тем, что она ест и пьет, а нам каждый день сообщать, как здоровье Хюррем Ханым и наших будущих внуков».

Во время всей этой нежной и приятной сцены от внимания Хюррем не ускользнули две очень важных вещи. Теперь Валиде Султан не называла ее больше Хасеки, а называла Хюррем Ханым. Последнее имя звучало совершенно по-другому. Как именно – Хюррем объяснить не могла. Но это казалось ей более теплым обращением, нежели прежнее – Хасеки.

Вторая деталь была еще более важной. Хафза Султан все время называла будущего младенца словом «ребенок». Она запросто могла сказать, например: «Хюррем Ханым родит нашему повелителю сына», но она так не говорила. Почему?

От догадки Хюррем стало не по себе.

– Она боится, что мое дитя окажется мальчиком.

Ведь Валиде знала, что, если родится мальчик, он станет соперником Мустафе.

«Откуда ей ведомо, как сложится судьба? – подумала Хюррем. – Нет, я обязательно рожу Сулейману сына! И трон османской династии обязательно займет шехзаде московитской Хюррем, а не сын Гюльбахар. Клянусь, все будет именно так».

«Хюррем ожидает ребенка!» Эта новость мгновенно разлетелась по дворцу. Сам султан Сулейман узнал об этом не от Хюррем и не от Хафзы Султан. Молодой падишах получил это известие от своего главного сокольничего Ибрагима, осматривая на верфи в Золотом Роге только что построенную галеру.

В какой-то момент к Ибрагиму подошел слуга и что-то прошептал сокольничему на ухо. Главный сокольничий совершенно не удивился. Подойдя к падишаху, который разговаривал с капитаном, он произнес: «Да благословит вас Аллах, повелитель!» Падишах удивился, услышав такие слова во время разговора о том, что галера теряет маневренность из-за слишком больших парусов. Он удивленно посмотрел на своего друга.

Ибрагим тотчас почтительно поклонился и поцеловал подол султанского кафтана.

– Да продлит Аллах ваши годы, повелитель, да благословит он ваше государство! Пусть потомство ваше будет благополучно, пусть будет благословен ваш род!

– Что ты такое говоришь, главный сокольничий?

– Повелитель вновь скоро станет отцом, да хранит вас Аллах!

«Моя Хюррем! – нежно подумал падишах. – Интересно, родится мальчик или девочка?» Внезапно он заметил, что его беспокоит одна мысль: Аллах уже два раза позволил ему стать отцом сына. А может быть, на этот раз родится настоящая принцесса? Она должна получиться такой же красивой, как Хюррем, с такими же красивыми глазами, с таким же глубоким взглядом, с такой же чарующей и пьянящей улыбкой, которой завидует само солнце.

Внезапно толпа янычар, окружавших галеру, заволновалась. Раздался вопль матросов, сновавших, словно пчелы, по бортам, палубе и мачтам галеры: «Пусть потомство ваше будет благополучно, да будет благословен ваш род! Долгих лет жизни падишаху!»

На глаза Сулеймана навернулись слезы. Он обнялся с визирями и пашами, поприветствовал матросов. Затем все вернулись к своей работе. На борт галеры с трудом втащили огромные бронзовые пушки. Следом затащили сундуки с ядрами. Один из матросов затянул песню, другие тотчас подхватили ее. Звучные мужские голоса понеслись над водами Золотого Рога, видавшими разные дни. Чайки с испуганными стонами взметнулись ввысь.

Падишах немедленно отправился в мечеть совершить благодарственный намаз, а когда вернулся во дворец, уже давно стемнело. Он долго молился о том, чтобы ребенок, который, если на то будет милость Аллаха, скоро окажется в его объятиях, прожил долгие годы счастливо и чтобы военный поход, в который он собирался отправиться, завершился победой. Когда султан вошел к себе в покои, слуги засуетились. Они намеревались известить Хюррем о его приходе, но Сулейман остановил их. Он сам отправился к ней в комнату и тихонько открыл дверь. Хюррем спала на роскошном седире перед окном. Стояла полная тишина, и лишь потрескивали дрова в островерхом камине. На лице Хюррем, освещенном дрожащим светом почти погасшей лампы в изголовье, была спокойная счастливая улыбка. «Даже во сне она улыбается», – подумал Сулейман.