Хюррем, наложница из Московии - Страница 92

XLI

«Спасайся, кто может!»

Хюррем в ужасе подскочила. Снаружи раздавались крики, которых она не могла разобрать. «Что происходит?!» – она подбежала к окну. Сначала она ничего не увидела сквозь решетку. Затем внезапно вспыхнуло пламя. Вдали показался еще один огонь. А за ним еще.

«О господи, – подумала она, – пожар! Стамбул горит».

Заплакали дети. В коридоре послышались топот шагов и причитания служанок. Хюррем в страхе побежала в комнату к детям. Служанки носились в суматохе. «Что происходит?!» – закричала Хюррем. Но служанки были так напуганы, что не слышали ее вопроса.

В тот момент к Хюррем подбежали Мерзука, Сетарет-калфа и Эмине с широко открытыми от страха глазами. Мерзука держала на руках шехзаде Мехмеда. А Сетарет-калфа пыталась успокоить разбуженную и ревевшую Михримах Султан.

Хюррем, увидев, что с детьми все в порядке, успокоилась: «Что это за светопреставление?»

«Я не знаю. Я проснулась от криков», – голос Сетарет-калфы от страха был еле слышен. Хюррем даже на мгновение показалось, что чернокожая калфа побледнела.

Тут Мерзука закричала: «Пожар! Мы горим со всех сторон!»

– А что это за приближающийся шум? Как будто гром гремит.

– Я не знаю, не знаю, – Мерзука вся дрожала.

Хюррем задумалась. Сулейман не появлялся уже несколько дней, носился по лесам, охотясь вместе с этой змеей Ибрагимом. «Что же я должна делать? Что же мне делать?» – она нервно вышагивала по комнате, как вдруг дверь отворилась и вошла Хафза Султан с Джафером. Хюррем сразу же бросилась к пожилой женщине и обняла ее. Та в панике даже забыла покрыть голову.

– Собирайтесь, вы немедленно уходите отсюда, – приказала Хафза.

– Что происходит, госпожа?

Хафза Султан хрипло сказала: «Янычары перевернули свои казаны и теперь жгут все на своем пути».

– Перевернули казаны? Что это такое? – Хюррем очень удивилась.

– Госпожа, мы не можем терять ни минуты. Мы должны немедленно отсюда уйти, – вмешался Джафер.

– Куда? – этот вопрос беспомощно прозвучал в устах Хюррем. Хафза Султан сказала: «Джафер выведет тебя и детей из города в надежное и безопасное место».

Хюррем попыталась было сопротивляться: «Я никуда не пойду! Султана во дворце нет, нам не к лицу покидать гарем, когда наш повелитель отсутствует».

– Послушай, девушка! – Валиде внимательно смотрела в глаза Хюррем. – Сейчас не время упрямиться. К тому же, когда падишаха нет, за все отвечаю я. Твои дети в опасности. Их могут убить.

«Господи боже мой, – подумала Хюррем, – да что же это такое, кто может убить ее детей». Ей в лицо ударил жар. Нет, она никому не позволит это сделать.

Хюррем внезапно вспомнилась та ночь, когда ее похитили: «Нет, я не позволю, чтобы мои дети страдали так же, как когда-то я! Я никогда этого не позволю». В это время шехзаде Мехмед на руках у Мерзуки принялся реветь.

– Джафер! – резко сказала Хафза Султан. – Бери Михримах Султан, ты знаешь, куда тебе идти. Посмотрю, как ты справишься с нашим поручением.

– А вы, госпожа, разве вы не идете с нами?

– Когда сына нет дома, обязанность главы семьи переходит к матери. Я останусь. Янычары не посмеют поднять руку на пожилую женщину. Когда все успокоится, вы вернетесь домой, Хюррем Ханым.

Джафер вышел, а следом за ним Хюррем, Мерзука, Сетарет-калфа и Эмине. Уже на пороге послышался голос Хафзы Султан:

– Хюррем!

Хюррем тотчас вернулась.

– Говорите, госпожа.

– Береги моих внуков.

– Не беспокойтесь, госпожа. Клянусь, пока я жива, никто не сможет забрать из рук Хюррем ни шехзаде, ни принцессу, ваших возлюбленных внуков.

Хюррем вслед за Джафером вышла в коридор, в котором было уже немало женщин. При себе у нее были только ее дети и заветная сумочка с приданым.

Карета тряслась в темноте по узким и темным улицам Стамбула. Хюррем и Мерзука находились в той карете с детьми, а управлял ею Джафер. Евнух привязал к своему красному поясу все, что сумел найти: нож и кинжал. Перед ними ехала карета, в которой находились две служанки – Сетарет и Эмине. Во дворцовом каретном сарае Джафер вместо пышно разукрашенных султанских повозок предпочел самые простые кареты для слуг, и теперь обе кареты, подскакивавшие на каждом повороте, на каждом камне, ехали с громким скрипом.

Хюррем удалось узнать, что означает «перевернутый казан», только когда они вышли из дворца. Оказалось, что, когда воины-янычары бывали недовольны условиями службы, они обычно переворачивали огромные армейские казаны, в которых варился плов, высыпали на землю содержимое и шли ко дворцу со своими требованиями. Но на сей раз янычары требовали не увеличения жалованья, а нового военного похода.

Падишах уже давно не ходил на войну. Он давно не обращал внимания на советы Ибрагима начать новый поход и все время, свободное от заседаний в Диване и прочих государственных дел, проводил либо на охоте, либо в объятиях Хюррем. Терпение янычар, доходы которых зависели от трофеев, лопнуло. Поход означал обогащение. От новых войн богатело и государство, и янычары – ведь возрастало их жалованье. Но со времен Родоса денежный ручей иссяк.

Теперь воины ходили по улицам города с главным агой янычар и выкрикивали: «Где же победоносные мечи Фатих Хана Селим Хана?» – и при этом жгли что ни попадя.

Хюррем расслышала следующие крики: «Московитская наложница пленила нашего падишаха, так давайте спасем его из плена! Долой Хюррем!»

Она дрожала от страха. Значит, повстанцы искали именно ее. Значит, они собирались освободить от нее повелителя.

– Если опасность будет совсем близко, – сказала она Мерзуке, – то детей я поручаю тебе. Меня живой не отпустят. Если потребуется, бери детей и прыгай из кареты. Тебя они не знают. Когда повелитель вернется, отправишься к нему, все расскажешь и передашь ему наших детей.